Независимо от того, нравится нам это или нет, мы живем в эпоху перемен. Коснулась она и нашего отношения к искусству.
Конечно, классическое искусство – основа нашей культуры. Любое прикосновение к нему — бесценная возможность ощутить вечное. Нам всем знакомы чувства, возникающие при посещении старинных художественных галерей. Их залы, пропитанные мудростью творцов прошлого, неизменно настраивают на тишину, стройность мысли и душевный покой.
Но мир меняется, и мы не можем прятаться в прошлом, рассматривая искусство, как некоторую константу основанную исключительно на эстетике и духовности ушедших веков. В наше время растущей индустрии знаний расширились и границы искусства, которое охватило широчайший спектр художественной деятельности, основанной на новых концепциях и новых технологиях.
Как это повлияло на людей, имеющих отношение к искусству – коллекционеров, изучающих его студентов и его рядовых «потребителей»?
Несмотря на то, что коллекционеры высокого искусства, составляющие коллекции музейного уровня, остаются верны своим традициям, в их среде все чаще слышны голоса тех, кто был бы готов поддержать молодых художников инвестируя в их творчество. Проблемой является то, что эти, в высшей степени образованные люди, как, собственно, и другие эксперты в области искусства, и широкая публика не могут предугадать, что превратится в новое высокое искусство в том море экстравагантных идей и технических экспериментов, которое мы сейчас наблюдаем.
Возможно, подобная затянувшаяся неопределенность является причиной того, что круг коллекционеров становится все более узким и элитарным, практика создания корпоративных коллекций и украшения домов произведениями искусства, постепенно сходит на нет, а дизайнеры интерьера, следуя тенденции, все реже советуют своим заказчикам оформлять новые жилища произведениями искусства, и все чаще отдают предпочтение более или менее дорогому декору.
И здесь встает вопрос перед художниками, в том числе выпускниками художественных вузов, есть ли у них достаточно знаний, смелости и опыта общения, чтобы создать новое искусство и объяснить его значение экспертам и широкой публике в условиях, когда никто не может представить, каким это будет искусство, насколько оно будет многообразным, почему оно найдет отклик в наших душах, как долго его разные направления проживут и какой след оставят, как оно будет соотноситься с тем привычным, что было до него и с тем, что будет после.
И это рождает другой вопрос – хватит ли проницательности у коллекционеров, музейного сообщества и просвещенной публики разглядеть и не потерять те зерна нового в искусстве, которые, при всей их необычности, возможно откроют для нас новые культурные пространства, в тот момент, когда привычные нам исторические концепции искусства уже не могут дать ответы на многие вопросы нашей эпохи.
Конечно, классическое искусство – основа нашей культуры. Любое прикосновение к нему — бесценная возможность ощутить вечное. Нам всем знакомы чувства, возникающие при посещении старинных художественных галерей. Их залы, пропитанные мудростью творцов прошлого, неизменно настраивают на тишину, стройность мысли и душевный покой.
Но мир меняется, и мы не можем прятаться в прошлом, рассматривая искусство, как некоторую константу основанную исключительно на эстетике и духовности ушедших веков. В наше время растущей индустрии знаний расширились и границы искусства, которое охватило широчайший спектр художественной деятельности, основанной на новых концепциях и новых технологиях.
Как это повлияло на людей, имеющих отношение к искусству – коллекционеров, изучающих его студентов и его рядовых «потребителей»?
Несмотря на то, что коллекционеры высокого искусства, составляющие коллекции музейного уровня, остаются верны своим традициям, в их среде все чаще слышны голоса тех, кто был бы готов поддержать молодых художников инвестируя в их творчество. Проблемой является то, что эти, в высшей степени образованные люди, как, собственно, и другие эксперты в области искусства, и широкая публика не могут предугадать, что превратится в новое высокое искусство в том море экстравагантных идей и технических экспериментов, которое мы сейчас наблюдаем.
Возможно, подобная затянувшаяся неопределенность является причиной того, что круг коллекционеров становится все более узким и элитарным, практика создания корпоративных коллекций и украшения домов произведениями искусства, постепенно сходит на нет, а дизайнеры интерьера, следуя тенденции, все реже советуют своим заказчикам оформлять новые жилища произведениями искусства, и все чаще отдают предпочтение более или менее дорогому декору.
И здесь встает вопрос перед художниками, в том числе выпускниками художественных вузов, есть ли у них достаточно знаний, смелости и опыта общения, чтобы создать новое искусство и объяснить его значение экспертам и широкой публике в условиях, когда никто не может представить, каким это будет искусство, насколько оно будет многообразным, почему оно найдет отклик в наших душах, как долго его разные направления проживут и какой след оставят, как оно будет соотноситься с тем привычным, что было до него и с тем, что будет после.
И это рождает другой вопрос – хватит ли проницательности у коллекционеров, музейного сообщества и просвещенной публики разглядеть и не потерять те зерна нового в искусстве, которые, при всей их необычности, возможно откроют для нас новые культурные пространства, в тот момент, когда привычные нам исторические концепции искусства уже не могут дать ответы на многие вопросы нашей эпохи.