В 1951 году Ботеро представил миру свою первую персональную экспозицию, словно бросив вызов устоявшимся канонам. Слава о нем, как о дерзком новаторе, росла в богемных кругах подобно снежному кому. 1955 год ознаменовался для Ботеро не только сменой творческого курса, но и началом семейной жизни, когда он связал себя узами брака с Глорией Сеа, будущей музой колумбийского искусства и политики. В это же время, словно по мановению волшебной палочки, его карьера взмыла ввысь, а полотна обрели обожателей в США и Европе.
В тот год, когда кисть Ботеро колдовала над «Натюрмортом с мандалиной», случилось нечто волшебное: объект вырос до невероятных размеров, словно напитанный фантастическим эликсиром. Эта случайность, возможно, стала той искрой, что разожгла пламя его уникального стиля, положив начало эпохе его знаменитых «объемных» фигур, принесших ему мировую славу.
"Натюрморт с фруктами и чайником", Фернандо Ботеро 1994
До этого момента творчество Ботеро напоминало калейдоскоп стилей, где доминировали образы мужчин и лошадей. Но теперь его стиль стал подобен "вечному двигателю", неизменному и легко узнаваемому, словно застывшему во времени. Независимо от того, когда была написана картина, она несет на себе печать неповторимого почерка мастера.
Взлет Ботеро к вершинам славы начался в 1958 году, словно феникс из пепла, когда он триумфально завоевал главный приз на Национальном салоне художников в Боготе. С тех пор его имя зазвучало на устах ценителей искусства, и он превратился в одного из самых желанных современных творцов, чьи творения, подобно ярким звездам, украсили самые престижные улицы и площади мира. Елисейские поля в Париже, Гранд-авеню в Нью-Йорке, Рамбла дель Раваль в Барселоне, Торговая площадь в Лиссабоне, площадь Синьории во Флоренции – все они стали сценой для его гения.
Ботеро с жаром утверждает, что его герои – не тучные создания, а воплощение «объёма». Он восклицает: «Я не воспеваю полноту! Пусть никто не верит, но это истина! Мои картины – о торжестве формы». И добавляет: «Будь то натюрморт, где сочные плоды набухают жизнью, или пейзаж, дышащий простором».
Художник проводит параллель: «Неважно, пишу ли я женский стан, мужскую силу, грациозную лошадь или верного пса – я всегда стремлюсь запечатлеть полноту бытия, а не увлечение избыточным весом». "Впоследствии он признается: 'Я был пленен искусством Джотто и всей плеяды итальянских гениев, их чувством пространственной мощи и колоссальности'. Он добавит, что современное искусство доводит все до крайности, поэтому и его собственные объемные фигуры вздулись до гротескных размеров." Вывод Ботеро, словно зыбкий мираж, не отличается прямолинейностью, но "раздутые" формы стали для него своего рода "визитной карточкой", его художественным манифестом. За эту "монотонность бытия" Ботеро был преследуем критикой, но вознесён на пьедестал обожания публикой и знатоками искусства. И в этом вечном противостоянии, "человек с кистью" одержал безоговорочную победу: семь десятилетий неустанного труда, вселенская известность и бесчисленные интерпретации его наследия навеки вписали его имя в анналы истории искусства. Он стал "живой легендой", чьи работы - зеркало эпохи и одновременно - вневременной гимн красоте.
Фернандо Ботеро оставил после себя колоссальное наследие, насчитывающее свыше 3000 творений, от живописных полотен до графических листов и монументальных изваяний. Его визитной карточкой стало изображение тучных персонажей, зверей и предметов, словно набухших от жизненной силы и обретших гипертрофированные формы.
Фернандо Ботеро, словно щедрый меценат, некогда собирал сокровища творчества своих собратьев по кисти. Но, подобно мудрому королю, передал все свои сокровища в дар родной Колумбии, заложив краеугольный камень для музея, носящего его имя, в сердце Боготы. С этого момента его страсть к коллекционированию угасла, словно пламя свечи на ветру.
Сегодня Фернандо Ботеро – это "солнце, вокруг которого вращается мир искусства", один из самых знаменитых и влиятельных мастеров современности. Его полотна, словно "запретный плод", востребованы и продаются за баснословные суммы, художник, подобно щедрому меценату, одаривает мир своими творениями.
Музею изобразительных искусств в Боготе он преподнес бесценный дар – коллекцию картин стоимостью около 60 миллионов долларов, личное собрание, "зеркало эпохи", отражающее величие художников XIX-XX веков. А родному Медельину Ботеро подарил 18 скульптур и почти сотню картин, ставших краеугольным камнем экспозиции Площади Искусств. В Колумбии художник купался в лучах всенародной любви, он – "национальное достояние", гордость страны.
